Странным образом нам часто легче отказаться от удовольствия, чем от боли. ◊
Теперь с этим чувством открытости направьте к себе эту любящую доброту; повторяйте в глубине сердца, как вам будет удобно, пользуясь такими словами, какие найдете подходящими: «Да буду я счастлив; да буду я свободен от страдания; да буду я свободен от напряжения, страха, тревоги; да исцелюсь я; да пребуду я в мире!» ◊
Освободитесь от своего имени. ◊
Но все содержание реальности не воспринимается на думающем уровне ума. ◊
В ходе своего учения он потратил десять лет на единственный аспект практики – на то, чтобы обходить кругом горы, что составило один вид практики; и еще десять лет на работу с мантрой в качестве другого вида. ◊
И если, вглядываясь в этот цветок, мы видим в нем момент жадности или эгоизма, или страха, мы видим здесь его в контексте этого совершенства, внутри этой ясности; и это подобно еще одному лепестку цветка. ◊
Ценность глубинных переживаний – в очищении, в проникновении в то, что есть, в то, что происходит в данный момент. ◊
У нее есть место, чтобы простить. ◊
Проходят недели; ум становится все более ясным, он чувствует все большую признательность силе практики за раскрытие истины. ◊
Переживайте дыхание. ◊
Движение от необладания к обладанию составляет господствующее переживание удовлетворенности, которое позволяет естественная система нашего желания. ◊
Когда мы следим за умом при помощи так называемого «осознавания без разбора», то мы берем сосредоточенность, развитую на первичном объекте, и разрешаем уму ежемгновенно переживать все, что возникает; все, что получает преобладание, усматривается с не создающим привязанности осознаванием. ◊
Когда же чувство никчемности отпадает, опора для «я» значительно уменьшается. ◊
И мы снова глядим прямо перед собой, только на процесс прохождения вагонов; и вот в одном из них оказываемся мы сами, и мы бьем свою жену. ◊
Когда голос осуждающего ума будет особенно громким, у нас появится возможность снова открыть силу прощения самих себя. ◊
Один мой друг говаривал: «Только выйди и притворись, что ты просветлен. ◊
Конечно, при любом намеренном акте убийства, если мы пристально наблюдаем за умом, нам становится вполне ясно, что в момент убийства налицо агрессивная энергия; между нами и тем, кого мы убиваем, существует разделение. ◊
У нее есть место, чтобы простить. ◊
Не проявляя тяги к ним, просто дайте возможность осознаванию раскрыть то, что уже есть. ◊
Ни с каким-либо объектом, если он уже возник, делать ничего не нужно. ◊
Эти слова, разумеется, не передают самого переживания. ◊
Можно просто их наблюдать. ◊
Мы видим, как появляются эмоции, как они проплывают в пустоте; и мы вспоминаем, что эта пустота – как раз то, что мы есть. ◊
Каждое мгновенье этой практики есть также и ее цель: внимательность, простая чуткость к тому, что есть. ◊
На самом деле наблюдение беспокойства может оказаться захватывающе интересной медитацией, потому что беспокойство и скука представляют собой различные аспекты одного и того же возбуждения внутри ума, который вновь и вновь хочет встать и что-нибудь сделать , чтобы осуществить свое желание. ◊
Позвольте себе умереть. ◊
Мы чувствуем пульсацию тела, его биение, ибо клеточная структура постоянно рождается, существует и умирает. ◊
Тогда оно становится основой для нашей работы над собой, для дальнейшего очищения. ◊
Именно это некоторые дзэнские традиции называют Единым Умом, общим всем существам. ◊
Она означает – присутствовать, быть реальным. ◊
Возникают чувства. ◊
Моя работа в этой комнате – просто быть. ◊
Если же наш путь направлен в сторону гармоничного недеяния, наша установка нестяжания порождает безграничное спокойствие и мир. ◊
Просто войдите. ◊
Это похоже на работу с увеличительным стеклом: работая с некоторыми предметами, нам приходится приближать к ним увеличительное стекло и отдалять глаз к более длинному фокусу; в других случаях увеличительное стекло будет помещено ближе к глазу и дальше от рассматриваемого предмета. ◊
Поскольку карма основана на волевом акте, на намерении, легко увидеть, что если в нашем намерении нанесение вреда другим, мы должны также опасаться возможности повредить и самим себе. ◊
Но вне зависимости от того, какую работу мы избираем, даже если эта работа кажется самой чистой, каждый день будут возникать одни и те же вопросы: «Насколько чище я мог бы проявлять свои энергии? Насколько ближе к истине, насколько менее алчным мог бы я оказаться сегодня?» ◊
Мы наблюдаем естественный процесс ума и обнаруживаем, сколь много из того, что мы лелеяли и считали собой, есть по сути вещей безличные явления, проходящие одно за другим. ◊
Насилие создает неподвижность ума, особого рода целевое ориентирование, которое желает, чтобы вещи были другими; а это представляет собой давление на данный момент, попытку пробиться в будущее. ◊
Действие – это обычно желание, чтобы что-то стало другим. ◊
Мы обращаем внимание на свою речь: в своей речи мы воздерживаемся от сплетен, от злословия; мы сохраняем ее правдивость. ◊
Лицо расслаблено. ◊
Если где-то все еще остается ожесточение, примите также и его; пусть оно рассеется по мере того, как растет прощенье. ◊
Свет движется во тьму и возвращается к свету. ◊
Мы можем исследовать для себя эти состояния ума, мы можем увидеть, как они создают из этого мира множество чудес. ◊
Пока мы его подавляем, наша привязанность питает его корни. ◊
Когда мы переносим внимание на уровень ощущения, мы меньше вязнем в словесном уровне, на котором тон задает всё многоголосие мысли, обычно находящееся во «внутреннем диалоге». ◊
Далее у нас имеются два наших старых товарища, лень и вялость, которые, как сказал один учитель, лучше всего олицетворены в банановом слизняке. ◊
Просто умрите. ◊
Поэтому мы сидим и говорим: «Вот мое беспокойство», – и видим в нем своего демона. ◊
Когда внимательность недостаточно сильна для того, чтобы преодолеть препятствия, существуют некоторые искусные средства, предназначенные для работы с ними. ◊
Обычно наш опыт нам либо нравится, либо не нравится. ◊
Он велит крестьянину вернуться домой и заново начать практику. ◊
Погрузитесь в целостность. ◊
Однако именно это качество заботливости и участливости как раз и составляет сущность целительства. ◊
Дыхание станет тонким; но мы наблюдаем его таким, каково оно есть; нам не нужно ничего делать . ◊
Если мы открыто узнаём и признаём отвращение, когда оно есть, мы перестаем подпитывать пламя, и потом оно может остаться только в виде уменьшающегося результата былых помыслов. ◊
Иметь дело с результатами, с плодами, какими они созрели к настоящему моменту, пользуясь адекватными и надлежащими ответами на то, что существует внутри ума, позволит нам в достаточной мере доверять себе и знать, что делать. ◊
Они приходят и уходят, как пузыри. ◊
Почувствуйте, как огонь гасится этой открытостью сердца. ◊
Он полон шума и старых знаний. ◊
Чтобы послать любящую доброту другому человеку, мы сначала должны находиться внутри своего сердца. ◊
Мы можем отмечать свою никчемность точно так же, как и любое иное качество ума, свободно приходящее и уходящее в ответ на некоторые условия. ◊
И тогда мы понимаем, что для рождения плода цветок должен умереть. ◊
Для понимания. ◊
Некоторые начинают практику, даже не зная толком, что такое медитация, но испытывая томительное желание избавиться от какой-то печали, какой-то боли, какой-то неполноты своей жизни. ◊
Мы просто следим без разбора за всем, что происходит. ◊
Хотя доля сомнения может стать полезным мотивом для более глубокого исследования того, что мы, будучи обусловлены, считаем истинным, но сомнение иногда может набрать такую силу, что закроет ум. ◊
Может даже оказаться полезным постоять немного в состоянии внимания. ◊
Ушли по ту сторону. ◊
Согласно традиции, Будда рекомендовал нам не заниматься охотой, не расставлять капканов, не ловить рыбу, не работать в оружейных мастерских, не способствовать войне. ◊
Для людей, оценивших по достоинству, что такое ежедневная практика медитации, становится в обычае посидеть сначала утром, а потом еще раз вечером, перед отходом ко сну. ◊
Посылать же любящую доброту другому человеку, на которого я сердился, было ловушкой «я», которое просто увеличивало разделение между нами. ◊
Я не оказывал им никакой помощи; и у моего действия был тонкий привкус превосходства и господствования. ◊
Пусть все они вернутся в поток жизненной силы. ◊
Осознавание кристально чисто. ◊
Желудок; мочевой пузырь. ◊
Открытость, порожденная прощением самих себя, настолько велика, что она рассеивает напряженность критического ума. ◊
По мере того, как мы приступаем к развитию этого осознавания всего без разбора, то, что попадает в пределы поля осознавания, оказывается весьма примечательным: мы начинаем видеть корень, из которого растет мысль. ◊
Когда мы видим, что предмет нашего влечения объят пламенем, мы перестаем тянуться к нему. ◊
Дон Хуан говорит о «контролируемом безумии», что является его способом выразить то чувство абсурда, в котором проявляется почтение к чуду, каким является даже пребывание здесь ради совместной работы. ◊
И когда мы их наблюдаем, становится все яснее, что некоторые из пузырей – это мы сами, наблюдающие ручей, что даже наблюдатель являет собой всего лишь часть потока; осознавание просто переживает все, что есть. ◊
Природа этих положительных свойств такова, что они естественно заменят собой менее здоровые энергии. ◊
Не к «помыслам о шее», а к возникающему там чувству. ◊
Ежедневная практика медитации, как представляется, необходима для развития осознания и ясности. ◊
Я не оказывал им никакой помощи; и у моего действия был тонкий привкус превосходства и господствования. ◊
Медленно, медленно зреет он, день за днем, пока наконец не созреет в не упадет с дерева. ◊
Мы можем сидеть с любым из них; и вместо того, чтобы препятствовать нашей медитации, они могут стать объектами исследования. ◊
Как выразился один учитель дзэн: «Ваша практика пригодна для покоя; а пригодна ли она для беспокойства?» А еще другой учитель спросил: «Сможете ли вы сохранить в аду свое сердце открытым?» ◊
Когда мы раскроемся для всего того, что происходит в данный момент, тогда будет присутствовать и наше чувство целостности, завершенности. ◊
Полные ощущения. ◊
К тому времени, когда ему нужно вернуться к наставнику, он чувствует себя счастливее, чем когда-либо прежде. ◊
Мы не в состоянии по-настоящему рассердиться на кого-то или на что-то, не желая навредить ему. ◊
Как-то в тюрьме Соледад наша группа обсуждала наилучший распорядок дня. ◊
Временами практика медитации может быть даже неприятной; но медитация питает наше счастье, раскрывая нашу существенную природу, позволяя нам пребывать в этой завершенности. ◊
«Прощаю себя за всю причиненную боль, даже за те вещи, которых не хотел сделать». ◊
«Прощаю себя за всю причиненную боль, даже за те вещи, которых не хотел сделать». ◊
Мы можем передавать нашу заботу, не затерявшись в ее магии, с чистым намерением, которое открывается другим, которое вносит сердце в мир; это слияние внутренних и внешних реальностей, сущность сострадания и правильного действия. ◊
Идите далее сейчас же. ◊
Да научимся мы просто быть в одном мгновенье за раз. ◊
Нет жизни. ◊
Он имеет место, когда мы даем лучшее из того, что имеем, даже если при этом для нас самих ничего не остается. ◊
Очевидный пример того, как много мы вкладываем в сферу мыслимого, принадлежит нашему отношению к чувству осязания. ◊
Критический ум надзирает за процессами всех наших помыслов и поступков и постоянно, въедливо болтает. ◊
Предписанное средство для восстановления спокойствия в уме заключается в подкреплении сосредоточенности посредством осторожного, терпеливого и упорного возвращения его обратно к дыханию. ◊
Почувствуйте слои кожи, покрывающие черепную коробку; плоть щек и кожу на бровях; подбородок, губы. ◊
Но искание удовольствия – это не поиски счастья. ◊
Отметка «помыслы, помыслы» может быть достаточной для того, чтобы подтвердить наличие думания, если возобладало именно оно, хотя иногда для раскрытия тонкостей думающего ума бывают полезны более точные указания, например, «планирование, планирование», когда появляется планирование, или «страх, страх», когда возникает ум-страх. ◊
Освободитесь от ума, освободитесь от тела. ◊
Она знала, что работу необходимо выполнить, и взялась за нее. ◊
В своих поступках мы воздерживаемся от причинения зла другим. ◊
Да полюбим мы друг друга». ◊
Но слишком часто он превращается в ужасного хозяина. ◊
Каждое дыхание – первое. ◊
Может существовать желание очищения, которое по сути своей является «мотивацией» к завершенности. ◊
Один лежит и устремляется прочь из этой жизни; другой находится здесь потому, что нет иного места, где он мог оказаться более полезным самому себе или кому-нибудь другому. ◊
Почувствуйте тяжесть, плотность головы, когда она покоится на шее. ◊
Свободны мы, когда отпустили и не держим, потому что ничто возникающее тогда не в состоянии на нас повлиять – ни гнев, ни жадность, ни страх; и в нас нет ничего, на что они могли бы налипнуть. ◊
Сдача, смирение – это совершенное соучастие в круге. ◊
Мы отдаем ум, отдаем тело. ◊
Но это говорит сам думающий ум. ◊
Мы знаем, что существуют чувства с неизвестными нам корнями, чувства, с которыми мы не соприкасаемся: «Я думаю вот так, но не знаю, почему; я испытываю неловкость, но не знаю, откуда она происходит; вот и сижу здесь с ней». ◊
Лучше всего взять одну из них и оставаться на ней. ◊
С каждым впечатлением от органов чувств, с каждым помыслом сосуществует предопределенные кармически тонкое притяжение к данному объекту или отталкивание от него. ◊
Ни с каким-либо объектом, если он уже возник, делать ничего не нужно. ◊
Содержание нашей жизни и их жизни может быть различным, как и содержание ума отличается от содержания ума каждого другого человека; но сам процесс совершенно одинаков. ◊
Есть образ, полезный для понимания процесса пробуждения; это – плод на дереве. ◊
Да будут они свободны от страдания». ◊
Потом мы увидим, что эта жажда «разделаться с ними» создает следующее состояние ума. ◊
Она существует сама по себе; ее существование не зависит ни от каких условий. ◊
Скажем, какая-нибудь книга может утверждать, что все живые существа суть одно. ◊
Легко заснуть в состоянии удовольствия, но в состоянии боли это нелегко – когда ноет колено, когда появляется ненависть, или жадность, или неведенье. ◊
Чистое переживание. ◊
Эти качества ума наличествуют у каждого. ◊
Однако именно это качество заботливости и участливости как раз и составляет сущность целительства. ◊
Пока мы отождествляем себя с содержанием ума, мы не свободны по-настоящему. ◊
Когда мы способны пребывать с тем, что происходит в данный момент, налицо и наше чувство полноты. ◊
Теперь с этим чувством открытости направьте к себе эту любящую доброту; повторяйте в глубине сердца, как вам будет удобно, пользуясь такими словами, какие найдете подходящими: «Да буду я счастлив; да буду я свободен от страдания; да буду я свободен от напряжения, страха, тревоги; да исцелюсь я; да пребуду я в мире!» ◊
Смерть тела сопровождается гораздо меньшими мучениями, нежели смерть «я». ◊
Имеет значение не столько то, что возникает в уме, сколько то, как быстро мы осознаем, как быстро обращаем внимание на присутствие этого, как скоро отпадает забвение в самоотождествлении. ◊
Ад становится только еще одной мимолетной идеей, обладающей не большей реальностью или субстанциальностью, чем та, которую мы ей приписывали.Есть разные способы искусного подхода к боли, которые позволяют появиться прозрению в то, каким образом ум и тело взаимно проникают друг в друга. ◊
Мягкое возвращение. ◊
«Дорогой друг, да будете вы целостны, да придете к своей завершенности. ◊
Умрите, погрузившись в свет. ◊
Это хорошее орудие, хороший слуга. ◊
Отдайтесь дыханию. ◊
Мы ловко прилепляемся к каждому из этих умов, принимая их за «я» и «мое», хотя они иной раз радикально отличны один от другого и по характеру, и по намерениям. ◊
Мы не доверяем своему виденью, потому что полагаем, что мы не просветлены. ◊
Чем более глубоким будет осознавание, тем более естественной будет и способность освобождаться, тем больше свобода рук. ◊
Другие члены группы рассмеялись и заметили, что поскольку он «сел» на пятнадцать лет, уж время-то у него есть. ◊
Если рассудочный ум не имеет ярлыка для более тонкой вести, он склонен не доверять ей; он отвергает то, на что не может наклеить ярлык. ◊
Благодаря освобождению от гнева возникает любовь. ◊
Пожалуй, чем яснее мы видим, какое это чудо, тем отчетливее обнаруживаем проблему попытки проявить в мире этот дух, эти прозрения. ◊
Мы не узнаём того, что выросло; а это не что иное, как осознавание своего затруднительного положения. ◊
Когда мы добираемся до этого узла страха и гнева, мы отчасти удивлены; но до тех пор, пока мы не примем его с подлинной любящей добротой к самим себе, пока мы не примем его с полным сочувствием к степени своей человечности, мы не сможем распустить его. ◊
Только отметьте переживание помысла, входящего в ум и исчезающего, переживание чувствования, любого внешнего ощущения, которое возникает в данный момент и исчезает в следующий. ◊
Зато медитация любящей доброты действительно работает с понятийным уровнем. ◊
Мы все кружимся и кружимся в этом мире, наблюдая за всеми происходящими в нем мелодрамами, за всеми формами, которые проецирует ум, но которые он редко признает за сновидения, каковы они суть. ◊
Два человека находятся в этой комнате, и они находятся в ней в силу кармы. ◊
По мере того, как эта практика становится все более зрелой, начинаешь больше доверять себе. ◊
Мы отмечаем, что нам жарко, тепло или холодно; но все же при этом налицо чувство вещества, плотности. ◊
Очень быстро вялость разрушилась. ◊
Как сказано в «Алмазной сутре», это – «вспышка молнии в летнем облаке, мерцающий светильник, призрак, сновидение». ◊
Плечи опущены. ◊
Когда мы наблюдаем ум с ежемгновенным осознаванием, мы видим, как одно состояние ума возникает со своими собственными склонностями, так сказать, с собственной личностью с собственным настроением, со своими ассоциациями мыслей; и мы видим, как оно исчезает. ◊
Будда говорил, что если бы люди могли действительно увидеть ценность дарения, они отдавали бы часть каждой своей еды. ◊
Именно это состояние дел, сообщающее нам такую тонкую неудовлетворенность, едва заметное чувство тошноты, мы носим внутри себя большую часть времени, даже тогда, когда получаем то, чего хотим, – потому что в глубине души знаем, что в конце концов все изменится. ◊
Я почувствовал, как трудно выказывать заботу с теми огромными глыбами невежества, которые мы обычно несем с собой большую часть времени. ◊
Живот полный и спокойный. ◊
Это не обязательно означает, что кто-то подставит нам ножку, когда мы свернем за угол. ◊
Когда мы не знаем, что погрязли в проблеме, из нее нет выхода. ◊
Освободитесь. ◊
Мы направляем внимание на расслабление всего соседства с больным местом. ◊
Я почувствовал, как трудно выказывать заботу с теми огромными глыбами невежества, которые мы обычно несем с собой большую часть времени. ◊
Переживайте каждый вдох, как если бы за ним никогда не следовал другой. ◊
Это новое переживание – тоже просто «бытность». ◊
Эти слова, возникающие из ничего, исчезают в пустоте. ◊
Для многих из нас это очень сильное зеркало, отражающее наше собственное затруднительное положение, потому что в нем наличествует большое смятение, глубокое сомнение по поводу того, как должным образом воплотить в жизнь это растущее понимание, это постепенное пробуждение ко благу других, в то время как мы все еще связаны с мирскими обязанностями. ◊
Когда мы сидим и чувствуем неудобство, когда из стороны в сторону по лбу ползает муха, и мы взбудоражены, а ум не в состоянии прийти в равновесие, хотя наша практика углубляется, – в этот момент нам кажется, будто мы не медитировали никогда в жизни. ◊
Тот объем пространства, который мы все еще отрицаем, – это расстояние между нами и полнотой. ◊
Что бы это ни было – изысканнейшее кушанье, глубочайшее сексуальное наслаждение, сильнейшее чувственное удовольствие – ничто во Вселенной не может дать удовлетворения надолго; все придет и уйдет. ◊
Горизонтальная часть креста подобна рукам человека, пришедшего в мир, чтобы проявить свое виденье, опирающееся на силу духовного осознавания. ◊
Мы хотим спастись от них, отвлечься, не иметь дела с неприятным, – и этим мы укрепляем власть боли над умом, ее способность опять отвлечь нас в другой раз. ◊
Да будем все мы свободны. ◊
Вернувшись к учителю в унынии и смятении, он умоляет его заново укрепить быстро разрушающуюся практику. ◊
Нам нет нужды быть кем-то другим. ◊
Они могут к тому же задеть наши чувства никчемности: «О, это всего лишь потворство себе, это отговорки!» Когда мы впервые пытаемся обратить любовь на себя, мысль о том, что мы ее не заслуживаем, нередко весьма заметна. ◊
По-настоящему интересно замечать, что если по утрам прежде всего садиться помедитировать, то, даже несмотря на здоровый ночной сон, по мере того, как устраняются тонкие напряжения, один за другим порождаются слои расслабления. ◊
Болезненные отношения и желания, когда мы видим их приближение, имеют меньше возможности появиться в уме в состоянии полной зрелости. ◊
Нам всем неплохо помнить этот маленький урок аэродинамики. ◊
Для работы с этими препятствиями надобно запастись терпением. ◊
Нет реальности, которую нужно создавать, есть только та реальность, на которую надо настроиться. ◊
Ум окажется сосредоточен весьма открытым способом. ◊
Затем, глядя прямо вперед, мы замечаем, что начинаем проявлять способность видеть между вагонами. ◊
Некоторые вещи происходят с нами в качестве естественного следствия тех вещей, которые мы совершили раньше. ◊
Если налицо беспокойство, ему нет необходимости быть нашим врагом. ◊
Наставник объясняет крестьянину, что тот каким-то образом неправильно понял мантру, данную ему мастером, что ему надобно чтить тот способ, которым она произносилась целые тысячелетия. ◊
Такое осознавание ощущений, сопровождающих каждое дыхание, становится как бы авансценой внимания. ◊
Их природа выражается словами: «Приди и попробуй сам; всякий сможет увидеть». ◊
«Да будем все мы свободны от страдания, да будем все мы счастливы. ◊
Когда твердо соблюдаешь ежедневность практики, то общая внимательность становится заметной и в ходе всего дня. ◊
Дыхание – великолепный объект, потому что оно есть постоянная часть нашего переживания, а также и потому, что дыхание изменчиво, и чтобы сообразоваться с его изменениями, осознавание должно стать очень тонким. ◊
Когда, например, мы наблюдаем ум, словно проецируемый на экран кинофильм, то по мере углубления сосредоточенности он, возможно, станет прокручиваться медленнее, а это позволит нам заметить побольше из происходящего. ◊
Такая всеохватная внимательность служит общим мерилом; она появляется благодаря самопобуждению к более глубокому взгляду на себя. ◊
Пламя будет не усиливаться, а выжигать все те старые привычки ума, которые послужили причиной его выдвижения на первое место. ◊
Легкое тело теперь свободно каждое мгновенье. ◊
Но сердиться – вполне хорошо; так же хорошо и не сердиться. ◊
Свет движется во тьму и возвращается к свету. ◊
Это не обязательно похоть, хотя она, несомненно, представляет собой легко узнаваемый аспект алчности. ◊
Дары могут сами по себе стать целой практикой. ◊
Почувствуйте мягкую ткань мозга, содержащуюся внутри этой костной коробки. ◊
Мы переживаем не столько само виденье, сколько то, что думаем о видимом, не столько то, что слышим, сколько то, что думаем о слушаемом. ◊
Эти автоматические привязанность и осуждение со стороны критического ума представляют собой поток кармы в его непрерывном движении и нет надобности в том, чтобы он порождал мотивы действия, создающего новую карму. ◊
Наше развертывание, их развертывание – все это часть одного и того же процесса. ◊
Тогда даже техника беседы при помощи сердца, описанная выше, становится техникой беседы с собою. ◊
Не проявляя тяги к ним, просто дайте возможность осознаванию раскрыть то, что уже есть. ◊
Если мы знаем, что сердимся, и не осуждаем гнев, не испытываем отвращения к этому виду отвращения, мы можем раскрыть окружающий его ум, раскрыть предлагаемое осознаванием пространство и разрушить свою отождествленность с отвращением. ◊
Когда мы говорим об «уме», мы обычно имеем в виду думающий рассудочный ум, ум внутреннего диалога, ум как «я есмь», ум как это. ◊
В такие моменты, когда я более не был «подателем» или даже дающим, но просто находился там в качестве двух аспектов самого себя – одного умирающего и одного наблюдающего, – я воссоединялся со своей полнотой, и вся усталость исчезала. ◊
Одна женщина, моя знакомая, рассказывая группе о своей жизни, упомянула о том, что она назвала «переживанием космического сознания». ◊
Мы видим, что это всего лишь преходящее состояние ума; и хотя его признание может оказаться болезненным, такое допущение его присутствия есть истина; а истина прекрасна. ◊
Большая часть того, в чем мы видим мотивацию «я», приходит от чувства никчемности. ◊
Войдите в обширное пространство энергии внутри тела. ◊
Мы просто следим без разбора за всем, что происходит. ◊
Откройтесь для своего переживания этого резервуара, как бы это ни происходило. ◊
Когда налицо осознавание, а сосредоточенность и энергия слабы, понимание остается поверхностным, а осознавание не проникает в глубину, не доходит до корней того, что имеет место внутри ума. ◊
Чистое переживание. ◊
Тогда я начал понимать, как представлял дело: появится еще несколько дюжин переживаний – и все будет сделано, все будет кончено, останется чистое сознание в течение двадцати четырех часов в сутки. ◊
Приязнь и неприязнь со стороны критикующего – это всего лишь старая карма и штампы обусловленности. ◊
Ведь даже для того, чтобы прочесть книгу, или чтобы справляться со своей многосложной жизнью, – уже требуются осознание и сосредоточенность. ◊
Внимание направлено именно на это осязательное чувство. ◊
Мы делаем, как умеем, зная, что все получается так, как выходит, помимо нашего контроля, и не стремимся ни к какому иному результату, кроме естественного итога самого действия. ◊
В качестве средства, противодействующего упорной вялости, одному моему другу, бывшему монахом в Таиланде, учитель предписал продолжать медитацию, сидя на краю глубокого колодца. ◊
Мы переживаем более глубокое познание. ◊
Многие приходят к медитации от своей любви к благим качествам некоего учителя, или вследствие желания познать Бога. ◊
Только простота. ◊
Осознавание кристально чисто. ◊
Когда мы способны пребывать с тем, что происходит в данный момент, налицо и наше чувство полноты. ◊
На самом деле наблюдение беспокойства может оказаться захватывающе интересной медитацией, потому что беспокойство и скука представляют собой различные аспекты одного и того же возбуждения внутри ума, который вновь и вновь хочет встать и что-нибудь сделать , чтобы осуществить свое желание. ◊
Да буду я счастлив». ◊
Оно способно услышать любой возможный урок данного момента. ◊
Тогда можно относиться к физической смерти с уважением, можно почитать ее, как чудесную возможность в процессе перехода из одного тела в другое, возможность для осознавания, которое признает относительность всего, что мы воображаем реальным, возможность гигантского прорыва. ◊
Когда мы в гневе кого-то ударили, это не больно творческий или здоровый кармический поступок в нашей жизни. ◊
Различие между пребыванием в рабстве и состоянием освобождения – это различие между думанием и признанием помысла за помысел.В нормальных условиях мы почесываемся, не отдавая себе отчета, что у нас чешется. ◊
Как это выразил один мой друг: «Всегда старайся видеть себя глазами Бога».Чем больше мы принимаем самих себя, тем полнее переживаем весь мир. ◊
Но все, что действительно происходит, – это давление на кончики пальцев; все остальное – это понятийные мыслеформы, проецируемые желанием и обусловленностью. ◊
Мы можем довериться осознаванию, которое не мешает усмотреть в суждении всего лишь часть потока, результат предыдущего обусловливания, который не обязан как-то направлять или ограничивать весь этот обширный ум. ◊
Она знала, что работу необходимо выполнить, и взялась за нее. ◊
Глубокое возвращение к пункту напряженного ощущения, которое служит отметкой прохождения воздуха при каждом полном дыхании. ◊
С каждым дыханием вдыхайте тепло, выдыхайте терпенье. ◊
Иметь с ними дело – это просто видеть их с открытым осознаванием, без ценностного суждения. ◊
Раскройтесь для смерти. ◊
Примите то обстоятельство, что неизбежно будут появляться не вполне бескорыстные мотивы; и все же они способны помочь в развитии открытости. ◊
Погрузитесь в целостность. ◊
По сути дела, что происходит в больницах и вообще в медицинской профессии? Исцеление изъято из сферы человеческих отношений, из сферы передачи энергии, и перенесено в химико-электрическую сферу лекарств и механических устройств. ◊
Дзэнский наставник Судзуки Роси говорил о «просветлении до просветления», которое представляет собой такое состояние ума, когда налицо внимательность, когда нет вожделения к тому, чтобы вещи были каким-то образом иначе, чем они есть. ◊
В медитации эти качества усиливаются благодаря систематичным, ненатужным, но и неослабным методикам. ◊
Они не останавливают свое внимание на невозможности и далее сохранять такое положение; если бы они подумали об этом, им бы не выдержать. ◊
Мы не оплакиваем исчезновения какого-нибудь состояния ума, потому что это было нашим одним переживанием, за которым немедленно возникает другое. ◊
Эта легкость еще раз нежно животворит весомую форму, принимает рождение, чтобы исполнить свою карму, чтобы научиться тому, чему следует научиться, быть с вещами, каковы они есть. ◊
Обычно наш опыт нам либо нравится, либо не нравится. ◊
Хотя «я» представляет собой удобное средство повествования о внутренней перемене, где же можно увидеть это «я» в любом другом месте? Но рассудочный ум говорит: «Даже несмотря на то, что ты не можешь найти прочное отдельное „я“, оно все-таки есть». ◊
Да узнают все существа прощенье самим себе. ◊
Чистый ум. ◊
Тело дышит само собою. ◊
Нет ни одного места, о котором нам можно было бы сказать: «Это я». ◊
Чувство юмора, которое развивается с углублением перспективы нашего неловкого положения, часто оказывается ключевым элементом в способности освободиться. ◊
В самом деле, любой объект или помысел, вошедший в поле осознавания, может попеременно, в сменяющихся мгновеньях ума, вызывать приязнь или неприязнь. ◊
Временами, когда мы пытаемся составить расписание своей ежедневной практики, мы можем испытать затруднения, желая сохранить время для медитации. ◊
Но если «познаванию» не предшествует мудрость, тогда знание оказывается «с чужого плеча», чужим, не нашим пониманием, ему недостает глубины. ◊
Все существа, повсюду. ◊
Когда же мы культивируем внимательность, которая способна их принять, мы признаем свою целостность и видим все это таким, каково оно есть: здесь просто еще какой-то хлам, какие-то пузыри, проходящие через обширное пространство ума. ◊
Стеснение в груди, в теле, в уме – это всего лишь противодействие. ◊
Когда мы прислушиваемся к ощущениям – или с каждым дыханием, или в виде чувств внутри тела, – мы не находимся на том уровне, где производятся слова. ◊
Конец жизненного пути. ◊
И входя в это переживание так глубоко, как могу, я прохожу через него, когда они смогут это сделать. ◊
А иногда проследить сделанное нами невозможно. ◊
И мы открываем существование многих путей, на которых желания вызывают эту неудовлетворенность. ◊
Когда мы «упорно работаем над собой», мы иногда отталкиваем свой легкий ум, свое счастье быть прежде всего на пути. ◊
Когда высокая ценность работы над собой становится более очевидной, мы подходим к практике с большей чистотой. ◊
Если я останусь открыт для этого промежутка времени, мне будет очень больно; но очевидно, работу нужно выполнить, и вот я остаюсь с ней и кое-когда обнаруживаю, что мой ум оказывается очень открытым, мягким, сострадательным и пребывающим глубоко в настоящем. ◊
Конечно, рассудочный ум говорит нам: «Все это правильно, я буду освобождаться от рассудочного ума, но мне надо знать, как это сделать. ◊
Большую часть нашего мира наплел ум. ◊
Но если мы понаблюдаем за собой более пристально, мы заметим, что удовольствие не делает нас счастливыми. ◊
Нам трудно вообразить, как это мы когда-то могли не видеть прежде всего этого совершенства или как можем когда-либо его утратить вновь. ◊
Нет никакой возможности описать плод, так как неважно какими бы словами мы ни пытались описывать его, мы все еще описываем цветок. ◊
Благодаря освобождению от страха возникает спокойствие. ◊
Если где-то все еще остается ожесточение, примите также и его; пусть оно рассеется по мере того, как растет прощенье. ◊
Не называя слух «моим» слухом, вкус – «моим» вкусом, думание – «моим» думанием, а просто признавая думание, слух, вкус, прикосновение, по мере того, как каждое такое состояние ума само по себе возникает и исчезает, как продукт предыдущих условий, мы начинаем переживать смерть понятия о самих себе, как о ком-то отдельном от потока. ◊
Нам нет нужды выбрасывать его из сердца, когда мы выставляем его вон. ◊
Любое мгновенье могло бы дать нам просветление, если бы мы увидели его тотальность, его сложность, его простоту. ◊
Ей потребовалось несколько месяцев, прежде чем она смогла просидеть целый час; а зато теперь она – одна из самых лучших в медитации, о которых я знаю. ◊
Почувствуйте кишечник внутри брюшной полости. ◊
Если мы чересчур близки к какому-то помыслу или состоянию ума, если мы на самой их вершине, – то налицо давление, натуга, в которых для естественного потока не достает того пространства, которое ему необходимо, чтобы стать видимым во всей своей целостности. ◊
Это спокойная решимость присутствовать, позволить осознаванию появиться, когда ему вздумается. ◊
В общий поток; просто в жизнь. ◊
Внимательность представляет собой самое мощное средство для преодоления каждого из препятствий. ◊
Когда мы видим, как приходят и уходят помыслы, как приходят и уходят чувства, как приходят и уходят ощущения и воспоминания, когда мы наблюдаем их таким умом, который не пытается овладеть чем-нибудь, не пробует наклеить на все ярлыки, – мы открыты для понимания; и это по-настоящему все, что нам нужно делать. ◊
Войдите в свет. ◊
На самом деле мы даже редко видим эти возникновение и исчезновение. ◊
Когда мы не знаем, что погрязли в проблеме, из нее нет выхода. ◊
Рассудочный ум-«я» может выдвинуть разнообразные доводы и постараться разубедить нас в необходимости заниматься такой медитацией. ◊
Да возрастет ваша радость. ◊
Все методы, все глубокие ответы на все глубокие вопросы суть отражения момента, которые надо увидеть и от которых надо в конце концов освободиться. ◊
Наблюдать мирные состояния ума гораздо приятнее, чем свою алчность или эгоизм. ◊
Есть также и такие вещи, которые мы получаем, а получив, не хотим иметь; и это нас по-настоящему расстраивает. ◊
Позже, когда это тонкое общение получит развитие, оно будет напоминать практику медитации любящей доброты. ◊
Он велит крестьянину вернуться домой и заново начать практику. ◊
Но временами, когда сосредоточенность и осознавание находятся в глубоком равновесии, можно пережить совершенство этого кармического процесса; бывает возможно ясно увидеть, что вещи не могут вести себя по-иному, хотя зачастую могут казаться нам бессмысленными. ◊
Мы переживаем более глубокое познание. ◊
Или мы можем заметить, что осознавание обычно бывает чистым и удерживается на объекте до тех пор, пока не затеряется в некоторых повторно возникающих состояниях ума; таким образом отметки могут быть использованы только для того, чтобы отождествить эти состояния, которые все еще являются причиной самоотождествления и, таким образом, отвлекают внимание от объекта. ◊
Все, кем мы являемся, все, что мы думаем о себе, – это пузыри внутри ума, которые приходят и уходят каждое мгновенье; они возникают и исчезают в беспредельном, открытом пространстве ума. ◊
Когда налицо осознавание, а сосредоточенность и энергия слабы, понимание остается поверхностным, а осознавание не проникает в глубину, не доходит до корней того, что имеет место внутри ума. ◊
Нет необходимости ограничивать каким бы то ни было определением то, чем мы действительно являемся. ◊
Когда внутри ума наступает путаница, мы отождествляем себя с нею, говорим, что запутались, и держимся за это. ◊
Полезно посидеть и понаблюдать за тем, как ум ищет удовлетворения и старается избежать неприятного. ◊
Мы знаем, что существуют чувства с неизвестными нам корнями, чувства, с которыми мы не соприкасаемся: «Я думаю вот так, но не знаю, почему; я испытываю неловкость, но не знаю, откуда она происходит; вот и сижу здесь с ней». ◊
Когда мы следим за умом при помощи так называемого «осознавания без разбора», то мы берем сосредоточенность, развитую на первичном объекте, и разрешаем уму ежемгновенно переживать все, что возникает; все, что получает преобладание, усматривается с не создающим привязанности осознаванием. ◊
На всю страну, на весь континент. ◊
Однако во многих больницах, по недостатку понимания, как работать с умирающими и как принимать их смерть, медицинских сестер, врачей и технический персонал часто не допускают сколько-нибудь разумным образом к умирающим пациентам. ◊
Ее психиатр и другие с готовностью поддержали эти отрицательные ожидания, которые оказывали на нее решающее влияние. ◊
В случае гнева и отвращения искусное средство для их нейтрализации в уме есть освобожденность, которая возникает благодаря зарождению чувства любящей доброты. ◊
Посидеть полчаса или час утром, после пробуждения, и до того, как через нас пройдет множество слов, – это прекрасный способ начать день. ◊
И мы думаем: «Да ведь все мы на самом деле одно!» Но когда мы пытаемся сообщить кому-нибудь об этом переживании, мы обнаруживаем, что повторяем почти в ожесточении: «Все мы – одно». ◊
Если мы прислушиваемся к сердцу и наблюдаем за своими действиями, мы учимся у самих себя. ◊
Есть много удачных способов справиться с ситуацией; но подавление гнева и сжатие сердца по отношению к самим себе из-за того, что мы сердимся, не будет одним из них. ◊
Переживание, одно в каждое мгновенье данного времени. ◊
Пользуясь своим собственным именем, скажите себе: «Я прощаю тебя». ◊
Люди, имеющие такой взгляд на умственные препятствия, – на жадность и желания, на тот хлам, с которым мы все работаем, на гнев, эгоизм, – говорят: «Посмотрите на всю эту пакость! Можно ли доверять уму, наполненному этим?» Но когда мы высказываем предположение, что эти препятствия укрепляются таким отвращением и страхом, что можно освободиться от этого обусловленного ума и дать возможность возникнуть естественной мудрости, они отвечают: «Я не в состоянии отказаться от контроля, мне надо подкручивать гайки, или я действительно взорвусь!» На самом же деле наше чувство никчемности заставляет нас усиливать эти отрицательные качества. ◊
Иметь дело с болью внутри тела – прекрасный способ начать распутывать эту привычную реактивность на неприятные состояния. ◊
Внимательность не мешает существовать этому отсутствию нужды. ◊
Свет. ◊
Такие термины, как «отрицательное» и «положительное» или «здоровое» и «нездоровое», не имеют в виду ценностного суждения; они скорее указывают на такие состояния ума, которые создают преграды свету понимания, и на такие, которые фокусируют его. ◊
Но временами, когда сосредоточенность и осознавание находятся в глубоком равновесии, можно пережить совершенство этого кармического процесса; бывает возможно ясно увидеть, что вещи не могут вести себя по-иному, хотя зачастую могут казаться нам бессмысленными. ◊
Здесь вообще нет дарения, здесь просто открытость, не мешающая предметам оставаться в потоке. ◊
Сомнение отталкивает поток, отталкивает мудрость и непривязанность, рассеивающие ад. ◊
Когда мы проникаем в поток, он оказывается ответом. ◊
Затем, в момент глубокого осознавания, мы ощущаем себя неотделимыми от всего прочего; собственно тогда даже нет этого «прочего», от которого мы отделены. ◊
А мы немедленно следуем за ним, сейчас же втягиваемся в него; и это продолжается до тех пор, пока мы не начнем видеть безличную, обусловленную природу всего процесса и его содержимого, пока не осознаем совершенную текучесть его самого. ◊
И вот если у нас не случай зуда, а действие, которое принесет вред кому-то другому или нам самим, мы имеем возможность выбора: действовать или не действовать. ◊
Отмечайте дыхание в целом от его начала до его конца, точно, ясно, от ощущения к ощущению. ◊
Вот простенький пример. ◊
Но если «познаванию» не предшествует мудрость, тогда знание оказывается «с чужого плеча», чужим, не нашим пониманием, ему недостает глубины. ◊
Умрите сию же секунду. ◊
Если мы знаем, что сердимся, и не осуждаем гнев, не испытываем отвращения к этому виду отвращения, мы можем раскрыть окружающий его ум, раскрыть предлагаемое осознаванием пространство и разрушить свою отождествленность с отвращением. ◊
Мы не теряемся в нем, становясь им, а просто видим его как всего лишь еще одно мгновенье, пришедшее без спросу, которое так же и уйдет. ◊
Эти объекты ума не обязательно должны быть помехами; на самом деле, будучи ясно видимым, ни один такой объект не станет помехой. ◊
Никто из желающих быть просветленными никогда не станет просветленным, так как то, от чего следует просветлиться , это тот самый некто, желающий быть просветленным. ◊
Мускулы, плоть, кость. ◊
Нет того, кто исцеляет; просто происходит исцеление. ◊
Когда мы получаем послания от тела, мы просто к ним прислушиваемся. ◊
Если бы мы находились в этой комнате по какому-то другому случаю, мы не извлекли бы максимальной пользы из ситуации. ◊
Почувствуйте… ощутите внутри этого весомого тела более легкое тело. ◊
Возникают мысли. ◊
К смерти здесь не испытывают большого уважения, большого сочувствия. ◊
Затем направьте эту любовь на кого-то, чей образ существует у вас в уме, к кому вы чувствуете большую любовь – к учителю, другу, к кому-то, кто вам очень нравится, – нарисуйте этот образ в уме и размышляйте: «Да будете вы счастливы, да будете вы свободны от страдания!» ◊
Отметки могут быть весьма полезным орудием для того, чтобы удерживать нас в состоянии бдения по отношению к процессу настоящего момента, – например, такие отметки, как «помыслы, помыслы», когда вторгаются помыслы, или «пахнет, пахнет», когда воспринято дуновение какого-то запаха, или «слушанье, слушанье», когда мимо проезжает автомобиль. ◊
Если мы просто осознаем, что ум выносит суждение, когда он этим занят, если мы признаем это с открытой и ясной внимательностью, критический ум начнет растворяться. ◊
Большая часть нашей медитации имеет дело с препятствиями. ◊
Будда уподобляет гнев, наиболее обычную форму отвращения, протягиванию голой руки в костер, чтобы взять там уголек и бросить его в кого-то другого. ◊
Я чувствовал, как слабеет его голос, как он теряет свое могущество. ◊
Есть нужда не испытывать боли. ◊
Только с ясным осознаванием того, что преобладает в уме или в теле при своем возникновении. ◊
Вместе с добротой к самим себе мы развиваем сочувствие к тем трудностям, которые возникают во время постепенного пробуждения. ◊
Чтение книги о медитации, как и чтение книги о плаванье, не перенесет нас на дальний берег. ◊
В уме существует особый уровень, на котором такие мысли поощрялись и культивировались. ◊
Мы поддерживаем свою практику, свое исследование того, что кажется реальным, даже когда вплотную сталкиваемся с видимыми противоречиями, парадоксами этой реальности; и мы знаем: все, что мы можем сделать, – это сделать зараз только одно дыхание и наблюдать за тем, что будет дальше. ◊
Он настойчиво трудится, чтобы поддержать действие мантры, снова и снова напоминает себе, что нужно возвращаться к практике; когда он пашет, он пашет для мантры; когда сидит, он сидит для мантры; когда он таскает воду, он таскает ее для мантры. ◊
Все, что нам известно, – то, что шел процесс, процесс движения к простору, к нашему потенциалу, к тому, чтобы стать тем, кем мы едва ли даже воображали себя. ◊
Насилие создает неподвижность ума, особого рода целевое ориентирование, которое желает, чтобы вещи были другими; а это представляет собой давление на данный момент, попытку пробиться в будущее. ◊
Те мгновенья, которые возникали раньше, обусловливают степень, до которой мы оказываемся способны усвоить глубину каждого последующего мгновенья. ◊
И когда она рассказала эту историю, кто-то в аудитории задал ей немного раздраженный вопрос: «А не хвалитесь ли вы обладанием таким переживанием, которым не обладает никто из нас? Не создаете ли вы привязанности к высочайшим переживаниям?» Она ответила: «Нет, видите ли, из этого переживания не вышло ни знания, ни мудрости, ни даже мира. ◊
Наполняя этот уровень любящей добротой, мы очищаем его. ◊
Работа, которая нас пробудит, – это проявление острого осознавания никчемности без его осуждения. ◊
Освобождение от «знания» позволяет нам переживать вещи непосредственно, каковы они есть. ◊
Этот плод не погибает, а остается в качестве приношения всем тем, кто приходит позже.Приведите свое осознавание в тело. ◊
Освободитесь даже от представлений о смерти и жизни. ◊
Переживание этого простора и есть сущность отсутствия вожделения, освобожденности, наличия пространства для всего, способности не удерживаться ни на чем. ◊
По временам они могут быть полезны, пока сосредоточенность углубляется, а затем становятся не нужны. ◊
Недеяние есть освобождение от ориентированного на себя волевого действия, от кармической цепи активности. ◊
Осознавание дыхания – это передний план. ◊
Этот «внутренний диалог» всегда комментирует, выносит суждения, планирует. ◊
Наблюдение за утомлением, за гневом или жадностью может оказаться захватывающе интересным, если ум при нем останется легким и свободным от осуждения. ◊
Поэтому когда мы внимательны к гневу, он не удерживается. ◊
Но её связывающее свойство тонко, и прямо пережить его не так-то легко. ◊
Ум приходит и уходит. ◊
Это необусловленная бесконечность по ту сторону ума, чистое, недифференцированное бытие. ◊
Мы позволяем боли присутствовать; мы признаем ее и делаем нечто почти полностью противоположное тому, что делали в нормальных условиях. ◊
Если внутри тела возникнет какое-то ощущение, пусть осознавание распознает его как ощущение. ◊
Мы становимся похожи на того петуха, который думает, что его кукареканье заставляет солнце всходить каждое утро. ◊
Здесь налицо неуклюжий ум, ум, переполненный собой и деланьем . ◊
Я относился весьма критически к их способу общения, к тому, кем они, по моему мнению, считали себя. ◊
Попытки скрыться от этих отрицательных состояний, отвлечься или убежать, послужат для них просто приглашением вернуться в силу отрицательной привязанности. ◊
Переживая данное мгновенье, мы знаем истину; и эта истина применима и полезна только в это самое мгновенье. ◊
Любопытно, что среди всех этих перемен мы обычно переживаем не столько то, что происходит, а то, что думаем о происходящем. ◊
Уместным ли будет полный отказ от него? А как быть, когда надо прополоть лужайку? Или что делать, если у нас в одежде завелись вши? Как быть с убийством ради еды? Что можно сказать об убийстве из милосердия? Всякое ли убийство препятствует проявлению света? ◊
По мере того, как продолжается практика культивирования открытости сердца, мы начинаем ощущать поразительную силу этой любви. ◊
Ум виден, как пространство, где происходят все эти явления. ◊
И чем больше сил он отдает мантре, тем шире раскрывается его ум, тем глубже становится понимание. ◊
Мы чувствуем, что этот процесс совершается на фоне неразличенной открытости, что ум ежемгновенно возникает и исчезает в безграничном пространстве. ◊
И когда ослаблено вожделение, волевое усилие по направлению к нездоровым действиям мало интенсивно. ◊
Это стремление к удовольствию является, вероятно, величайшей причиной нашего страдания. ◊
Мы полностью отделены от таких предметов удовлетворения, мы питаемся ими, пользуемся ими. ◊
В одном и том же пространстве они несовместимы. ◊
Именно это некоторые дзэнские традиции называют Единым Умом, общим всем существам. ◊
Пусть оно продолжает распространяться. ◊
Да будут все существа обладать чистым умом. ◊
Наши «неудачные шаги», наши адские переживания зачастую оказываются наиболее продуктивными, наиболее плодотворными. ◊
Ему не надо будет быть твердым или жестким. ◊
И то, если попытаться найти единственную истину, с которой могли бы согласиться все, то этой истиной, пожалуй, была бы истина о том, что все изменяется. ◊
Беспокойство становится медитацией. ◊